Первые клинические описания врожденного слабоумия относятся к концу XVIII века. В 1770 году Dufour указал на существование двух степеней психического недоразвития: идиотии и имбецильности. Все же до первой половины XIX века для обозначения интеллектуально неполноценных лиц использовался один термин — идиотия.

В начале XIX века Пинель (Pinel Ph., 1806) дал определение этому понятию: «более или менее абсолютное нарушение функций разума и/или чувства». Он все еще предполагал, как это тогда было принято, что идиотия — это одна из форм психического заболевания — сумасшествия (аменции). Он расширил это понятие, распространяя его на многие состояния, отличавшиеся глубиной интеллектуального дефекта и нарушением адекватного выражения чувств. Пинель полагал, что причиной идиотизма могут быть врожденные поражения, «излишества», наркомании, умственное переутомление, «слишком обильные кровопускания, применявшиеся для лечения мании», таким образом, включая в эту группу и состояния приобретенного слабоумия. Обратив внимание на физическое состояние слабоумных и дефекты в строении их тела, он сделал заключение о том, что «если идиотизм зависит от порока сложения головы, то тогда бесполезны старания его излечить».

Эскироль (Esquirol J., 1838), основательно изучив слабоумие, первым понял, что идиотия не болезнь, а состояние, характеризующееся тем, что умственные способности при нем в течение жизни никогда не развивались. Работы Эскироля положили начало клиническому и психологическому изучению слабоумия.

В дальнейшем многие клиницисты подробно описывали умеренные формы врожденного слабоумия. Однако при этом они использо-вали различную терминологию. W. Griesinger (1871) называл их легкой формой идиотии; Н. Emminghaus (1887) — слабоумием и полуидиотизмом; R. V. Kraffi-Ebing (1868) — тупоумием или полуидиотизмом.

В противоположность многим современникам Й. Г. Песталоцци (1746-1827) пытался убедить в необходимости воспитания и обучения «тупоумных», однако долгое время это ни к чему не приводило. Для реализации гуманных устремлений швейцарского педагога тогда еще не созрели ни экономические, ни социальные условия.

Проверке в жизни предположений об обучаемости слабоумных помог случай. В лесах Авейрона был обнаружен одичавший мальчик 11—12 лет. Он был мало похож на человеческое существо: находился в непрерывном движении, кусался, царапался. J. Itard (1775-1838), будучи сенсуалистом, в процессе обучения Виктора — так был назван этот ребенок — использовал методы, основанные на развитии чувств. Он попеременно тренировал его различные органы чувств, прививал ему социальные навыки и развивал речь. Сделать Виктора нормальным человеком не удалось, но появились доказательства, что даже идиоты способны к обучению.

Ученик Эскироля Е. Seguin (1846) дал определение и описание идиотии и умеренной умственной отсталости. Он создал свою систему лечебной и педагогической коррекции и попытался сначала во Франции, а затем в США лечить слабоумных детей. Основа его метода заключалась в первоначальном развитии способностей к восприятию, а затем понятийных функций, что в значительной мере используется и нынешними педагогами.

В. Morel (1857) был основоположником теории вырождения, являющейся, в частности, причиной идиотии и кретинизма, полагая, что слабоумие — последний этап деградации рода. Он также выделил обусловленную физическим и психическим недоразвитием «психическую дефективность», которая представляла промежуточную ступень между психозами и идиотией.

V. Magnan (1893) придерживался той же точки зрения, считая слабоумие проявлением дегенерации. Всех «дегенератов» он делил на идиотов, имбецилов, тупоумных (дебилов) и высших дегенератов (психопатических личностей).

Итогом первого периода изучения врожденного слабоумия стало то, что к началу XX века сложилось преобладающее убеждение об отличии врожденного слабоумия от сумасшествия, о неблагоприятной наследственности как о его причине. Были описаны несколько форм степеней врожденного слабоумия, различающиеся по степени выраженности интеллектуального дефекта.

В этот период еще не было единообразной терминологии умственной отсталости, впервые начали описываться ее отдельные формы, представления об этиологии и патогенезе были неопределенными, клинические характеристики отражали интеллектуальную недостаточность и нарушения эмоциональной и волевой сфер. Такое целостное клиническое изучение существенно отличает исследования первого периода развития об олигофрении от работ последующего этапа (Сухарева Г. Е., 1965).